Его звали Пелле Олин. Но мир запомнил его как Dead’а – Мертвеца из Mayhem.
Представляю вашему вниманию часть книги Blod Eld Död. Перевод данного отрывка ранее был размещен на сайте deadfrommayhem, ныне полностью сменившем тематику. Данный материал размещен на моем сайте с единственной целью: сохранить и не позволить затеряться этому уникальному материалу. В случае, если автор текста или переводчик считает, что нарушены его права – просьба связаться со мной. Фото взяты из Facebook сообществв The True Mayhem Collection и Morbid, Mayhem and More.
I
Утро 8 апреля 1991 года. Небо над Крокстад, деревушкой в двух милях от Осло, которую норвежская блэк-метал группа Mayhem выбрала в качестве своего пристанища, затянуто облаками. Большой красный деревянный дом расположен прямо в лесу на краю огромного поля.
22-летний Пелле Олин, больше известный под псевдонимом “Dead”, проводит выходные в доме один. Другие участники группы дома, со своими семьями. Прошло много времени с тех пор, когда они последний раз репетировали вместе.Гитарист Эйстейн “Евронимус” Ошет большую часть своего времени посвящает недавно основанному рекорд-лейблу Death Like Silence Productions, который располагается в одной из спален второго этажа. У него большие планы на Mayhem и он всё время твердит: «Скоро мы запишем альбом». Но это неправда. В последние несколько месяцев общение между Пелле и Эйстеном не ладится. Атмосфера в доме напряжённая.
Басист Йорн “Некробутчер” Стубберуд проводит всё своё время с беременной подружкой и редко бывает здесь. А ударник Ян Аксель “Хэллхаммер” Бломберг, влез в долги и уехал, предварительно продав аудиосистему, которой пользовалась группа, так что Пелле приходилось петь через гитарный усилок.
Более того, недавно здесь был отец. Снова. Семья в Швеции волнуется о нём. Вместе они смотрели каталоги университета искусств. Может быть, Пелле возьмёт их и посмотрит. Отцу он сказал, что посмотрит.
Теперь он сидит в подвале и режет себя своим новых ножом. Сначала, в лесу за домом, он несколько раз порезал запястья. Недостаточно глубоко. Он и раньше себя резал, но обычно на сцене. Кровь капает на пол и инструменты, расставленные в большой комнате для отдыха.
Затем он пишет прощальное письмо. На этих выходных он написал песню, которую озаглавил «Life Eternal» (Вечная жизнь). Он прикладывает её к письму.
Кровотечение слабее, чем должно бы быть. Кровь на его тонких запястьях сворачивается слишком быстро. Он находит на шее артерию и делает глубокий надрез. Белая футболка с надписью «Я люблю Трансильванию» пропиталась кровью.
Он входит в свою спальню на втором этаже. Берёт дробовик Эйстейна, который был в доме с тех самых пор как они сюда переехали.
Он приставляет ствол к виску и стреляет.
II
Воскресным вечером Эйстейн уже дома в Крокстаде. Он знает что Пелле был здесь, но дверь закрыта, ключа нет. Он звонит в дверь, никто не отвечает и он уходит к телефону-автомату позвонить Йорну.
— Он спросил у меня ли Пелле. Но Пелле ко мне не приходил. Я в тот день хотел сходить навестить его сам, но так и не собрался. Эйстейн сказал, что Пелле наверно уже вздёрнулся и теперь болтается в комнате. Это было немного странно сказано, как мне показалось, — вспоминает Йорн.
В понедельник Эйстейн вернулся и залез в дом через окно. Когда он зашёл в комнату Пелле, то обнаружил мёртвого вокалиста с винтовкой, на кровати. Рядом лежал нож. Повсюду в комнате были кровь и мозги. Но вместо того, чтобы позвонить в скорую, Эйстейн сел в машину и поехал в ближайший магазин, чтобы купить одноразовый фотоаппарат. Вернувшись, он сделал подробные снимки трупа. Затем отправился к таксофону и вызвал полицию. Затем позвонил Яну Акселю, гостившему у родителей.
— Эйстейн позвонил и сказал, что Дэд вернулся домой, — говорит Ян Аксель. — Я ответил: «Чёрт, он что в Швецию уехал?». «Нет, он не домой вернулся, — повторил Эйстейн, — Он себе мозги вышиб». «Вот чёрт», — я был шокирован. Эйстейн же был очень взволнован, он сказал: «Не волнуйся, я его сфотографировал!». Это определённо был очень странный разговор.
Йорн узнал об этой смерти вечером:
— Эйстейн позвонил и сказал, что Пелле сделал что-то нереально крутое. Я спросил: «Крутое?». «Да, он покончил с собой!» — ответил он. Мне не показалось, что это особо круто, я был чертовски шокирован. А затем Эйстейн сказал, что сделал фотографии его трупа, что мы сможем их использовать для Mayhem. Я сказал, что этого не будет и между нами завязался спор. Я был действительно расстроен всем этим.
Позже приехала скорая и забрала тело Пелле. В этой маленькой комнате всё ещё оставалось много крови и прочего. Почему-то, эта комната впоследствии так и не была тщательно убрана. Спустя несколько дней, когда запах уже стал невыносимым, Эйстейн попросил Яна Акселя, моего друга Йона «Металиона» Кристианса, выпускавшего фэнзин «Slayer Mag» и ещё нескольких людей помочь ему с уборкой. Они нашли несколько фрагментов черепа. Эйстейн решил сохранить как можно больше кусочков. Самый большой из них, по воспоминанию Металиона, был немного больше сигареты.
В последующие месяцы Эйстейн разослал эти фрагменты людям с блэк-метал сцены, тем, кто, как он считал, были этого достойны. Среди прочих, их получили шведы Морган «Evil» Хоканссон из Marduk, Тони «IT» Сэрккэ из Abruptum и Ричард Кабеза из Dismember, участники шведской группы Samael и парни из колумбийской группы Masacre.
— Были и другие, — вспоминает Металион.
Несколько кусочков хранились в музыкальном магазине Helvete, который Эйстейн открыл тем летом в Осло. Из нескольких он сделал амулеты для себя и Яна Акселя. Ходили так же слухи, что Эйстейн съел часть мозгов Пелле, чтобы почувствовать себя каннибалом, и некоторые из его знакомых считают, что это правда.
Йорн и Эйстейн встретились спустя неделю после самоубийства Пелле. Эйстейн проявил фотографии тела и принёс их в конверте, чтобы показать.
— Я ему ясно сказал, что не хочу их видеть, — говорит Йорн. — А он сказал, что использует фотографии для обложки нового диска Mayhem. «Я тебя тогда убью» — ответил я. Он понял, что я не шучу и был совершенно растерян, потому что искренне считал, что идея отличная.
В знак протеста Йорн покинул Mayhem.
По-видимому оставшийся равнодушным к смерти, Эйстейн умело использовал самоубийство Пелле для продвижения Mayhem.
В своём письме к фанатам и другим музыкантам, он подробно описывал поступок Пелле как проявление чистого зла, утверждал, что Mayhem единственная группа, которая живёт так, как проповедует. Йорн же просто слабак, который не выдержал давления. В частности, он выдвигал теорию, что Пелле убил себя потому, что считал, что андеграунд сцена обескровила и стала привлекать людей недостаточно злых.
В июне 1992 года, он заявил шведскому журналу Close-Up: «Что касается Дэда, то он был очень злым козлом. Он ненавидел всё живое. Единственным, что удерживало его от того, чтобы снести себе башку ещё раньше, был упомянутый выше black/death-метал, порочные группы поклоняющиеся смерти, чёрные шмотки, заклёпки, кожа, патронташи и прочее. <…> Мы поддерживаем то, что он сделал и глубоко уважаем его бессмертную жертву.
Когда поползли слухи, что Эйстейн как-то причастен к самоубийству, а возможно даже сам убил Пелле, он ничего не отрицал. Он находил, что буйная людская фантазия создаст куда больше отличных историй, чем мог бы придумать он сам. Впрочем, близким друзьям он признался, что Пелле просил его на выходных держаться от дома подальше, а ранее они неоднократно говорили о том, что Пелле стоит покончить с собой, потому что это принесёт группе пользу.
Вскоре, появились слухи о фотографиях трупа. Эйстейн этим был крайне доволен. Когда репортёр Close-Ups спросил, не считает ли он, что сделать эти снимки было нездоровым поступком, он ответил: «Мы, чёрт возьми, не фанаты гуманизма, и когда мы говорим, что живём только ради блэк-метала, это значит, что мы поклоняемся смерти. Не существует ничего слишком грубого, отвратительного или нездорового. Те кто этого не понимают, могут идти к чёрту».
Эйстейн отправил снимки Булл Металу, члену группы Masacre. Это очень чёткие и детализированные изображения. Тело Пелле лежит на кровати, рядом нож и ружьё. Обшитые деревом стены забрызганы кровью и фрагментами его головы, мозгами.
Спустя несколько лет Булл Метал выпустил бутлег концерта Mayhem в Sarpsborg (1990 год) “Dawn of the Black Hearts”. На его обложке фотография трупа Пелле.
III
В свете самоубийства Пелле и всего, что тогда произошло в Норвегии, родилась легенда о Пелле «Dead» Олине и возрос интерес к Mayhem. Никто до них не украшал сцену свиными головами. Пелле резал руки разбитой бутылкой и вынашивал планы засунуть тухлое мясо в систему вентиляции, чтобы распространить неподдельный запах смерти. Он собирал трупы животных, закапывал сценические костюмы в лесу, до тех пор, пока они не загниют и не завоняют. Никто раньше не видел ничего и близко на это похожего.
Даже сегодня многие группы, и новые и старые, вспоминают о Пелле с благоговением.
— Дэд отдавал этому всю душу, — говорит Морган Хоканссон, гитарист группы Marduk, который активно переписывался с Пелле, за год до его смерти. — Он поднял экстрим-метал на новый уровень, где он стоял и вдыхал запах разлагающейся птицы, чтобы добавить в вокал вибрации смерти. То, с какой искренностью он это делал, очень вдохновляет.
Единственные записи Mayhem с Пелле, это две песни на сборнике «Projections Of A Stained Mind» 1990 года и концертный альбом «Live in Leipzig», того же 1990 года. Его очарованность холодом и тьмой увековечена в лирике второго студийного альбома Mayhem «De Mysteriis Dom Sathanas», выпущенного в 1994 году, по сей день остающийся одним из самых важных, когда либо выпущенных, блэк-метал альбомов.
Эрик Валлин из Merciless, знавший Пелле с самой юности, отмечает, что теперь он стал знаковой для жанра личностью.
— Он своего рода Джим Моррисон, икона блэк-метала. Думаю любой, кто интересуется блэк-металом в итоге придёт к нему и ко всему, что тогда произошло.
Вместо того, чтобы совершать паломничество в Пер-Лашез, фанаты Mayhem собираются на кладбище Osterhaninge в пригороде Стокгольма и пьют пиво на могиле Пелле.
Эрик Даниэлсон, фронтмен группы из Упсалы Watain (ему было девять лет, когда Пелле Олин покончил с собой):
— Он меня очень вдохновляет. То, как он выглядел, и его тексты во многом сформировали моё видение блэк-метала.
Многие из идей Пелле ныне живут в Watain, общепризнанно одной из самых экстремальных блэк-метал групп Швеции. Эрик Даниэлсон верит, что Пелле стоял у истоков сил, которые и определили облик блэк-метала:
— Благодаря нему, люди поняли, что когда идеи жанра заходят настолько далеко, это перестаёт быть забавным. Если люди будут думать, что блэк-метал безвреден, то таким он и будет. Те, кто им вдохновлялся, привнёс что-то полезное в блэк-метал, те, кто считал, что это отвратительно, исчезли, прихватив с собой других слабоумных. Он внёс вклад в создание более комфортного климата.
IV
Йорн “Некробутчер” Стубберуд живёт в жёлтом коттедже, в трёх милях от Осло. Его гостиная переполнена вещами.
Недавно он приобрёл ухоженный дом, поменял в нём все окна и пристроил красивую веранду, выходящую на покрытое инеем поле, окружённое сосновым лесом.
В маленькой комнате за кухней живёт его взрослая дочь Собина. На стене стяг Mayhem и классический постер Burzum с Варгом Викернесом зловеще смотрящим в камеру. Рядом с чуланом висит декорация с первого концерта Mayhem, которую Йорн и Эйстейн нарисовали дома в детской спальне Йорна.
— Чтобы ровно нарисовать пентаграмму, мы использовали лыжи моей матери, — говорит Йорн.
Он приносит чай в белых кружках в форме женского торса и говорит, что работает над книгой об умерших друзьях: «Их у меня примечательное число, что-то вроде ста» — сообщает он. Идея пришла к нему, когда он в 2002 году находился в тюрьме за хранение оружия и наркотиков.
— У меня была тяжёлая жизнь, и я не раз попадался. Так случается, когда ты это я. Я люблю оружие и девочек! И гашиш! — смеётся он.
Норвежская служба гос. безопасности взяла его под наблюдение и не раз вламывалась без спроса. Йорн достаёт с заставленных полок потёртый фотоальбом и освобождает место среди бардака на столе.
— Мой новый проект, — показывает он на лист бумаги под яблочными очистками.
Счёт за водительские курсы его дочери.
— 1100 норвежских крон за урок, — вздыхает он. — Но она должна научиться водить.
Он открывает альбом. На каждой странице аккуратно прикреплённые снимки. Альбом начинается 1984 годом с пьяной подростковой фотографии Эйстейна. Вскоре появляются снимки Пелле, на одних он дурачится, на других пристально смотрит подведёнными глазами и сжимает пальцы в подобие когтистой лапы. Фотография на которой Эйстейн и Пелле играют с искусственной кровью — Эйстейн набрал её в рот слишком много и теперь пузырями пускает кровавые слюни.
— Глядя на него Пелле начинает улыбаться и в этот момент раздаётся вспышка. Таким я и помню Пелле. Это лицо. Счастливое лицо.
V
Пелле Олин впервые связался в Mayhem по почте. К письму и кассете с демо-записью амбициозной шведской группы Morbid, он приложил распятую мышь.
— Когда я открыл письмо, — говорит Йорн, — я был за рулём своего пикапа, ехал. Это был первый раз, когда мне по почте прислали тушку животного, и я был очень удивлён. Плюс ко всему воняла она ужасно. Я кинул письмо с мышью в кузов. Единственной вещью, которую я взял в салон, была демо-запись. К сожалению, пока я ехал, из кузова всё улетело, так что письмо я так и не прочёл, зато музыка была чертовски хороша.
Mayhem образовались в 1984 году и быстро сделал имя на небольшой международной сцене тяжёлого метала. Благодаря таланту Эйстена к установлению деловых контактов, их минималистические фотографии стали хорошо узнаваемы в метал кругах. Mayhem вдохновлялись одновременно такими классическими метал-группами как Venom, Merceful Fate и шведской Bathory, и в тоже время более авангардной музыкой вроде Брайана Ино и Диаманды Галас. Они искали всё самое экстремальное во всех жанрах, без разницы, что за музыка это была.
Вступлением к их дебютному, вышедшему в 1987 году, мини-альбому «Deathcrush», был отрывок написанный уважаемым немецким музыкантом-экспериментатором Конрадом Шницлером, который в своё время играл с Tangerine Dream и являлся одним из основателей краут-рока. Эйстейн был большим его фанатом и одним жарким днём просто поехал в Германию и позвонил в дверь Шницлера. Когда Шницлер ему не открыл, он просто лёг спать на крыльце и, в итоге, на следующий день был всё же приглашён в дом. Позже Эйстейн написал Шлицлеру с просьбой о сотрудничестве и отправил отрывок недавно написанной песни “Silvester Anfang”.
Сочетание авангардных инноваций и экстремальной агрессии Mayhem произвело на Пелле сильное впечатление. Вокалист Morbid, взращивал своё сценическое альтер-эго — Дэда — следствие его одержимости смертью и загробным миром. Не смотря на то, что у Morbid было всего несколько концертов, на зарождающейся шведской death-метал сцене они были хорошо известны, благодаря театральным шоу.
Эйстейн дал послушать демо-запись Morbid Йону «Металиону» Кристиансену, запустившему фэнзин Slayer Mag — первое издание о death- и блэк-метале в Скандинавии. Металион связался с Пелле:
— В те дни здесь было не так много хороших групп. А потом появилась эта шведская группа, звучавшая как Bathory! «Чёрт, его я знаю!» — подумал я.
В ходе переписки Металион и Пелле стали хорошими друзьями и теперь часто созванивались.
— Он мог позвонить в два часа ночи и проболтать четыре часа к ряду. Он пытался позвонить и Mayhem, но Эйстейн говорил на довольно специфическом диалекте, которого Дэд не понимал.
В своих многочисленных разговорах Металион и Пелле обсуждали всё подряд. Шведские группы, Bathory, растущее отчуждение Пелле от Morbid. Другие члены группы не разделяли его представлений относительно их творчества, и он был очень разочарован. В Стокгольме вообще не было записей, которые были бы ему по вкусу.
«Я разговаривал с Евронимусом по телефону. Он рассуждал о том, что шоу должны быть брутальными, мы обсуждали всеобщее желание быть нормальными, скучными и занудными. Сошлись на том, что мне стоит поучаствовать в одной из их репетиций, посмотреть впишусь ли я в группу» — говорил Пелле в интервью для Slayer Mag, которое впервые было опубликовано только в 1994 году, спустя три года после его смерти.
Металион и Пелле также много говорили о смерти и загробной жизни. Пелле часто рассказывал о своём околосмертельном опыте, который он пережил в детстве.
В феврале 1988 года 19-летний Пелле Олин приземлился в аэропорту Форнебу в Осло. Как ни удивительно, на тот момент он практически не разговаривал ни с кем из Mayhem, всё общение было заочным, через письма. Йорн и Эйстейн подобрали его в аэропорту. Они не знали чего ожидать, а решение на счёт шведа следовало принять довольно скоро. Но все их сомнения рассеялись когда они увидели длинноволосого Пелле, одетого как фанат хэви-метала. Правда, осталась ещё языковая проблема. Пелле норвежцев не понимал, и они были вынуждены перейти на английский. Йорн вспоминает, что был обеспокоен. Самое важное для группы взаимопонимание — как быть если не будут друг друга понимать?
По дороге домой Йорн захватил с собой нескольких друзей. Он сказал Пелле сесть в углу и молча читать комиксы Phantom.
— Кто-то достал косяк и пустил его по кругу. Я думал Пелле будет рад присоединиться. Но он был не рад. Он был белый как мел, и я понял, что не протяну ему косяк, если только он сам не попросит. Тогда я начал понимать, что он за человек. Но не любил курить, ни сигареты, ни траву, за два или, может быть, три года я видел как он пьёт алкоголь всего несколько раз.
Через несколько дней пребывания Пелле в доме Йорна в Лонгхусе, он перебирается в квартиру родителей Эйстейна неподалёку от Ши, служившей тогда группе репетиционной базой. Постепенно участники группы начинают лучше понимать друг друга, чему не мало способствует схожее чёрное чувство юмора.
Группа довольно быстро приняла решение сделать Пелле своим новым вокалистом и отсняла кучу новых фотографий для прессы. На них Пелле в гриме: белое лицо, чёрные круги вокруг глаз и струйка чёрной крови из носа.
Ян Аксель «Хэллхаммер» Блумберг стал ударником Mayhem за несколько месяцев до того, как Пелле прибыл в Норвегию:
— Мне сообщили когда уже стало совершенно ясно, что Пелле присоединится к группе. Он пришёл на следующий же день с мешком пластиковых насекомых, кучей журналов и книг про Дракулу. Он был реально странный, но совершенно для нас незаменимый.
До того как Пелле присоединился к группе в качестве вокалиста, Mayhem были уважаемой метал-группой, быстрой и тяжёлой, но лишённой того мрачного звучания и фатализма, за которые позже они и снискали свою дурную славу. Прежде за тексты отвечал Йорн, черпавший своё вдохновение в основном в ужастиках с юмористическим оттенком. Теперь Mayhem писали новые песни, над лирикой которых работал Пелле. И музыкальная, и идеологическая составляющие изменились кардинально.
— Я всегда думал, что тексты были нашим слабым местом. Но появился Пелле с вещами вроде “Freezing Moon”, с отличной лирикой о собственной духовной жизни. Все песни были о том, что будет после смерти. Он верил в жизнь после смерти. Так он жил. В этом не было ничего наигранного, — говорит Йорн.
VI
Вместе с Эйстейном Пелле начал создавать новый имидж группы. Он был тяжелее, отвратительнее и ещё более дьявольским. Планы включали отрубленные свиные головы и кровь.
«Я хочу, чтобы люди испытывали отвращение, когда они нас видят. Хочу засунуть гниющее мясо в систему вентиляции. Резать себя сильнее. Придумать что-то кроме проткнутых свиных голов, может быть насаживать на стойку коровьи или чьи-то ещё головы» — говорил Пелле в интервью 1990 года фэнзину Putrefaction. От природы стройный, он ел всё меньше и меньше, чтобы выглядеть смертельно бледным. Он стремился к тому, чтобы и вовсе обходиться без грима. Йорн вспоминает, что он постоянно говорил о смерти и часто делился впечатлениями о своём околосмертельном опыте.
— Ему было десять лет, он катался на коньках и, неудачно упав, порвал селезёнку. В больнице у него случилась клиническая смерть, во время которой он увидел свет. После этого он стал помешен на смерти, собирал некрологи и каталоги из салонов ритуальных услуг. А когда начал заниматься музыкой, взял псевдоним Дэд. Это была совершенно законченная концепция.
Когда Пелле ненадолго уезжает в Швецию репетиционную студию взламывают. Группа теряет несколько гитарных педалей, у Пелле крадут фальшивую кровь и комиксы. В довершение ко всему, им приходится съехать.
Йорн, любивший побыть в одиночестве и пострелять из ружья вблизи леса, нашёл заброшенный фургончик, в котором и поселился Пелле. Дом пустовал на протяжении 30 лет — не было ни воды, ни электричества — но на дворе стояло жаркое лето. Ян Аксель из чувства солидарности присоединился к Пелле. Коттедж вскоре переименовали в дом «Зловещих мертвецов», но к осени объявился владелец и с ружьём заставил их покинуть дом.
Как и прочие участники группы, Пелле оформил социальное пособие от норвежского правительства, и все вместе они переехали в кемпинг на трассе Е6, принадлежавший Национальному казначейству.
В ожидании нового места для репетиций, Mayhem самозабвенно занялись рассылкой своих записей фанатам по всему миру, расширением сети дистрибьюторов и установлением связей с владельцами небольших музыкальных магазинов в других, в том числе самых отдалённых, странах.
Пелле общался с другими музыкантами скандинавской блэк-метал сцены. Помимо прочего, он общался с Томпой (Томасом) «Гоатспелл» Линдбергом, вокалистом готтенбургской группы Grotesque.
— Мы долго переписывались и стали очень близки. Наши взгляды, в том числе взгляды на музыку и сатанизм, полностью совпадали. Он в этом плане был очень страстным и романтичным.
В 1988 году, на новогодней вечеринке, устроенной Металионом в Сарпсборге, Томпа и Пелле впервые встретились лично. На вечеринке было несколько музыкантов из Швеции и Норвегии.
— Пелле и Томпа вместе образовывали полный хаос, — вспоминает Металион. — Они ушли в родительскую спальню и начали себя резать. Выглядело это как дерьмо. Нам пришлось выкинуть всё, что они уделали кровью. Тем вечером Пелле совершенно, абсолютно сбрендил.
— Мы распивали шампанское матери Металиона, Дэд и я, в спальне его родителей, потому что их тогда не было дома, — говорит Томпа. — Разговор был очень оживлённым, он сказал: «Сегодня мы отправимся в Трансильванию, ты и я, Томпа». Где-то, словно в тумане, я подумал что-то вроде: «Нет, не сегодня». Помню, что закончилось всё тем, что мне пришлось прятаться — не потому что Пелле был настроен на мой счёт агрессивно, а потому что он был настроен непременно предпринять это путешествие вместе, так мы были близки.
Пелле носился по дому с ножом и был так возбуждён, что Металиону и Эйстену пришлось сбить его с ног и повалить на пол. Рене из норвежской группы Cadaver, достал наручники и пристегнул Пелле к фонарному столбу, чтобы тот успокоился. Потом выяснилось, что ключей от наручников ни у кого нет, и чтобы освободить Пелле, пришлось обращаться в полицию.
— Но я помню вечер, когда мы ночевали в подвале, слушали «At War with Satan» Venom, — говорит Томас. — Эйстейн и Дэд ночевали в одной комнате. Ничего особенного, но было чертовски классно.
Mayhem продолжали притираться и налаживать связи со своим окружением, но всё шло слишком медленно. Эйстейн только что основал рекорд-лейбл Death Like Silence Productions, с идеей выпустить на нём альбом Mayhem. Первой группой, выпущенной на лейбле, стали шведы из Strängnäs Merciless, двоих участников группы, Фредерика Карлена и Ерика Уоллина, Пелле знал по стокгольмскому фестивалю метал-музыки. В июне 1989 года Merciless находились в студии Tuna в Эскильстуне и записывали «The Awakening». Эйстейн, Пелле и Йорн приехали из Норвегии, чтобы с ними встретиться. Ерик Уоллин вспоминает что подумал тогда, что Пелле заметно изменился.
— Когда мы тусовались на вечеринках в Стокгольме, он был куда как веселее, парень. Он никогда не стремился быть в центре внимания, красовались другие, а он всё больше слушал. Но с норвежцами он стал другим. Уже не такой открытый как раньше. В студии он всё больше молчал и темнил, как нам показалось. Мы гадали, что случилось с прежним Пелле из Morbid. Все они держали между собой дистанцию.
Эйстен остался доволен услышанным в студии, и, когда запись была закончена, вся компания отправилась есть гамбургеры.
Пелле поддерживал связь с друзьями из Швеции по телефону, но чаще, через письма. Он списался с Дженом Носстромом из Morbid, который после ухода Пелле нашёл нового солиста и снова собрал группу. Потеряв мистическо-загробное звучание, характеризовавшее Morbid раньше, группа, казалось, потеряла своё лицо. Ничего не говоря Mayhem, Джен и Пелле планировали собрать Morbid в прежнем составе. Всё зашло настолько далеко, что была даже назначена дата совместного с четырьмя другими группами выступления в стокгольмском клубе Frost house — 9 сентября 1989 года. Пелле нарисовал флаер: гробница с написанными на ней названиями групп, на фоне огромной луны и летучих мышей. Они также собирались выпустить в честь воссоединения сингл под рабочим названием «Ancient morbidity» с изображением демона с крыльями летучей мыши вместо рук. Но воссоединения не произошло, концерт был отменён.
Как бы то ни было, для Mayhem пришло время возвращаться домой. Группа назначила первый, с Пелле на вокале, концерт в городе Йессхейм, расположенном восточнее Осло. Выступление планировалось тщательнейшим образом. Вдохновлялись, помимо прочего, записью изобилующего пиротехникой концерта Venom.
Mayhem купили у мясника несколько свиных голов и нанизали их на микрофонные стойки. Пелле заранее закопал в лесу костюмы так, чтобы они начали гнить и завоняли. Кроме того он припас в мешке мёртвого ворона и планировал вдыхать его запах перед выходом на сцену, чтобы ощущать запах смерти. На сцене он вошёл в раж и переусердствовал с разрезанием собственных рук разбитой бутылкой из под колы.
— Он порезал себя бутылкой и принялся поливать кровью людей в зале, — говорит Йорн. — Но раны были слишком глубокими, и он ушёл за кулисы, где ему перевязали руки изолентой.
Пелле вернулся на сцену и исполнил последнюю песню, после чего ушёл, покачиваясь из-за большой кровопотери. Йорн говорит, что Пелле так и не обратился к врачу, чтобы наложить швы на раны, которые выглядели действительно плохо.
— Он много резался, но это были худшие его порезы. Он резал себя только на сцене. Никогда дома. Эйстейн считал, что это хорошо, что он себя режет, но мне это не нравилось. Я всегда чертовски нервничал и старался всучить ему тупой нож. Его старания не прошли даром. Публика ещё никогда не была так шокирована.
Вести о театральном шоу в Йессхейме, где Пелле залил публику собственной кровью и бросался свиными головами в зал, распространились быстро. Когда Металион организует в Сарпсборге, городке на границе со Швецией, концерт по сбору денег для Slayer Mag, Mayhem, среди групп вроде Cadaver и Equinox, выступают хэдлайнерами.
— Там было местечко под названием Pine Heim, — говорит Металион. — Люди приходили с водкой в пластиковых пакетах, но охраной были мы сами, так что было достаточно просто пригласить нас присоединиться. Никаких проблем, всё прошло хорошо. Mayhem выступали на практически тёмной сцене, в зале была кромешная тьма, было очень необычно.
Стремясь к дальнейшему исследованию границ возможного на сцене, Пелле делится планами с Морганом Хоканссоном, относительно предстоящего концерта в клубе Grotesque, Норрчёпинг. Просит его приехать за пару дней до концерта и развесить в зале мясо, так, чтобы оно успело подгнить.
— Я уже даже мясо купил, а Дэд собирался резать себя на сцене, — вспоминает Морган, — но всё было как-то сложно, и в итоге концерт так и не состоялся.
VII
Морган тесно общался и с Пелле и с Эйстейном и наблюдал, как отношения в Mayhem всё больше и больше портятся. Группа долго искала место, где они могли бы одновременно и жить и репетировать, и в итоге остановилась на большой вилле в Крокстаде, в муниципалитете Ши. Йорн говорит, что был потрясён, впервые увидев насколько там красиво. Комнаты отделаны деревянной вагонкой в старом норвежском стиле, на первом этаже оборудован тренажёрный зал и несколько жилых комнат. Площадь дома приблизительно 200 квадратных метров. Владели им родители одноклассника Эйстейна.
Не смотря на то, что теперь группа обрела дом, некогда плодотворные отношения между Пелле и Эйстеном, становятся всё хуже. Они пререкаются из-за каждого пустяка, не могут согласиться ни в чём. Эйстейн крутится вокруг Пелле и испытывает его терпение. А Пелле понимает, что все разговоры и утверждения Эйстена о том, что вскоре Mayhem запишут альбом и отправятся в тур не соответствуют действительности. Йорн, знавший Эйстена с детства, с этими разговорами был отлично знаком.
— Он много всего выдумывал и Пелле поначалу во всё это верил. Это были безумные планы. Эйстейн подумывал, например, организовать филиал Death Like Silence Productions в Москве, который мы могли бы использовать как прикрытие для продажи компьютеров местным властям и отлично на этом заработать. Он почти всегда говорил «я». Это были очень амбициозные планы.
В конечном итоге, один из планов всё же был притворён в жизнь. В ноябре 1990 года Mayhem отправляются в тур по Европе, запланированы концерты в Германии, Греции, Турции и Нидерландах. Путешествуют поездом, по картам Inter Rail. После первых трёх концертов в Германии, в Зейте, Лейпциге и Карл-Маркс-Штадте (ныне Хемниц), они полным составом возвращаются домой в Норвегию, чтобы получить пособие, а оттуда следуют прямиком в Турцию, в курортный город Измир. Йорн вспоминает, что из-за постоянного недоедания, большую часть поездки у Пелле из носа шла кровь.
На концерте в Турции всё идёт наперекосяк. Электричество во время выступления подаётся с перебоями и музыкантам приходится дать организаторам взятку, чтобы его наконец включили. В довершение всего им не платят тех денег, которые им были обещаны.
— Оборудование было дрянное, а люди безнадёжные, — говорит Ян Аксель. — Они ничего не хотели для нас починить. У нас были проблемы с таможней. В довершение всего у Пелле в поезде украли бумажник. Никогда больше за всю свою жизнь я так не нервничал.
Концерт в Анкаре отменён из-за войны в Кувейте. Ещё в Норвегии Пелле неверно понимает полученное письмо и решает, что концерт в Греции так же не состоится. Mayhem отправляются прямиком в Нидерланды, но не могут отыскать организаторов и, решив прервать тур, снова возвращаются домой. Опять затишье. Эйстен всё больше времени посвящает своему рекорд-лейблу и планирует вскоре открыть музыкальный магазин в Осло. Девушка Йорна беременна и теперь он проводит куда как больше времени с ней, нежели с группой. Эйстена это бесит и он то и дело угрожает её убить. Ян Аксель теряет к группе интерес и продаёт усилитель, который Пелле использовал для пения, из-за долгов.
— Пелле застрял дома, — говорит Йорн. — У остальных были семьи, к которым мы могли поехать на ужин или на выходные. У нас были друзья. Но не у Пелле. Ему не куда было податься за пределами группы, так что он переживал всё острее.
Весной атмосфера в доме накалилась. Аксель вспоминает, что он, Пелле и Эйстейн постоянно ссорились.
—Эйстейн говорил мне, что у Пелле совсем крыша поехала и жить с ним больше невозможно. А Пелле говорил, что хочет вернуться домой. Под конец они друг друга уже практически ненавидели. Когда конфликты в доме становились совершенно невыносимыми, Пелле, случалось, брал подушку и уходил спать в лес, только бы не видеть Эйстейна.
Семья в Швеции беспокоится. С каждой встречей Пелле выглядит всё хуже, и они отчаянно пытаются ему помочь. Когда родители обнаружили, что все деньги, которые они отправляли ему на еду, уходят на марки для рассылки демо-записей Mayhem, они прекращают его спонсировать. Его отец несколько раз приезжает навестить сына. Последняя их встреча состоялась в марте 1991 года.
Ян Аксель был одним из последних, кто видел Пелле живым. Они случайно столкнулись на железнодорожной станции в Ши, в пятницу, за пару дней до смерти Пелле. Пелле сказал, что купил новый нож. Ничего необычного в этом, в общем-то, не было, но за время их недолгой беседы он несколько раз отметил, что нож очень острый.
Насколько известно Йорну, последним человеком видевшим Пелле живым, был их сосед.
— Он сказал мне потом, что Пелле выглядел действительно счастливым, впервые на его памяти.
VIII
Йорн предлагает прокатиться к дому в Крокстаде. Дорога лежит через центр Ши, маленького городка с примечательным количеством круговых развязок. Йорн указывает на памятные для Mayhem места: дом его бабушки, где он прожил несколько лет, дом на Беккестейн, где в детстве жил Эйстейн, продуктовый магазинчик, в пяти минутах от Крокстада — раньше там располагалось почтовое отделение.
— Именно оттуда мы отправляли всю свою почту.
Мы приближаемся к большому красному дому на краю леса и видим, что в гараже кто-то есть. Йорн говорит не останавливаться и ехать дальше.
«Не хорошо показываться здесь в машине на шведских номерах. За последние годы, здесь было слишком много блэк-метал туризма. Только разворошим прошлое», — говорит он, откинувшись на заднем сидении.
Дом принадлежит всё той же семье, которой принадлежал в 1991 году. Они с пониманием относятся к интересу к этому месту. Однажды они даже впустили фанатов и показали им дом. У одного из них в сумке была скрытая камера и снятые в доме кадры позже появились в документальном фильме о Mayhem.
— Вон там комната Пелле.
Йорн указывает на окно в торце дома, обращённое к лесу. Сразу под ним коричневый гараж. По его крыше Эйстейн забрался тогда в дом.
Йорн указывает на виднеющийся вдалеке шпиль церкви, расположенной на другой стороне деревни.
— Там есть телефонная будка, из которой Эйстен звонил. Это в пяти километрах.
Хотя Пелле Олин умер почти 20 лет назад, он по-прежнему пробуждает сильные чувства у своих друзей. Многие отказались дать интервью для этой книги. Отчасти потому, что многие из шведских друзей Пелле были глубоко шокированы его самоубийством, отчасти потому, что они всё ещё злятся из-за того, как Эйстейн эксплуатировал эту смерть. Каждый раз, когда альбом «Dawn of the Black Heart» появляется на полках музыкального магазина или фотографии мёртвого Пелле публикуются в интернете, они снова переживают произошедшее и вновь злятся. Случалось, что его друзья заходили в музыкальные магазины и требовали убрать этот альбом с полок. Когда журнал Sweden Rock в 2006 году использовал его обложку в качестве иллюстрации для одной из статей, его редактор Эрик Томпсон тут же получил гневное письмо с обвинениями в оскорбительной бестактности.
Йенс Носстром, басист Morbid и близкий друг Пелле, откликнулся на предложение спустя полгода после того, как отказался от интервью. Передумал. Сегодня он работает психологом в Стренгнесе, и находит, что смерть занимает непомерно большую часть в мифе о Дэде.
— Люди склонны идеализировать, додумывать, так произошло и в этом случае, очевидно. Дэд стал эгрегором, своего рода ментальным конденсатом, с собственной жизнью, чем-то похожим на Пелле, но также обладающим чертами, которые в нём никогда не существовали. Его часто изображают человеком без чувства юмора, к примеру. И асоциальным.
Многие из шведских друзей Пелле обеспокоены слухами и мифами, которые выдаются за правду в книгах, фильмах и интернете. Они не узнают своего старого друга. Джонни Хедлунд, вокалист и басист Unleashed, не один год общавшийся с Пелле до его переезда в Норвегию, вспоминает общительного парня, которыйне пропускал ни одной вечеринки и часто спал на столе в гостинной.
— Всё что вы слышали, всё что было о нём написано, после его переезда в Норвегию, не имеет ничего общего с тем, что я и Фредерик (Линдгрен) знаем о нём. Я даже не могу это комментировать.
Не смотря на то, что младший брат Пелле Андерс Олин (он младше на пять лет) сперва сомневается, он всё же соглашается встретиться, прежде чем принять окончательное решение. Очень скоро становится очевидно, что Андерс по-прежнему находится под сильным впечатлением от смерти брата. Накануне интервью он допоздна был в гостях, пил шампанское, но тем не менее проснулся в пять утра и никак не мог заснуть снова. Он говорит, что после моего звонка не находил себе места, был одновременно и заинтересован и взволнован. Поговорил с матерью, с братом Даниэлем — они были настроены очень скептически. Но, в конечном итоге, их мнение не так важно. Он хотел поговорить, сделать это ради себя.
— Когда я пару лет назад учился архитектуре, то каждый день проходил мимо галереи Boman, в квартале Эстермальм. И вдруг, в один прекрасный день, обнаружил там выставку фотографий моего брата и его группы. Были снимки на которых они довольные, пили пиво сидя на капоте, были снимки с концертов.
Андерс зашёл и узнал, что это была выставка норвежского художника Бьярна Мелгаарда.
— Какая-то пожилая женщина принялась рассказывать мне, что “этот Дэд” был ужасным человеком, на одном дыхании она выпалила кучу каких-то идиотских гадостей. “Что она несёт?” — подумал я. “Таким его и запомнят? Злодеем?”. Это несправедливо.
Проблема в том, что всё что Пелле делал, основывалось на том, чтобы быть как можно хуже. Могу ли я показать его только с одной стороны, безжалостным хард-рок бунтарём, который распинал мышей, будет ли это правильно? Мифы смешались с трауром.
Невероятно расстраивает невозможность точно сказать, что о нём правда, а что ложь. Потому что не знаешь. Слишком много в этих кругах провокаций.
— Я чертовски зол на него, но он не должен страдать из-за своей репутации, — говорит Андерс и замолкает.
— Я думаю, что я не очень-то старался что-то сделать с его смертью, по правде сказать. Я был зол на него, а потом просто старался не думать об этом. Это не лучший вариант. Из-за этого и случается так, что ты не можешь найти себе места, после того как кто-нибудь позвонит и спросит: “Дэд был твоим братом?”.